…Как же одиноко ей здесь! Совсем как этой розе посреди шиповника…
И она даже удивлялась сама себе: почему её не беспокоит всё остальное, то, что было в оранжерее? Ни волки-тени с красными глазами, ни Бёрд и его обещание убить её, если Форстер не выполнит какую-то его просьбу, ни даже то обстоятельство, что это именно Бёрд поставил на её лошадь печать грозы и следил за ней…
Легенды легендами, но что именно из этого правда?
— Разумеется! — воскликнул синьор Миранди. — Вы правы, она очень им гордится. Его заложила ещё покойная синьора Миранди. Жаль будет с ним расставаться. Элла, покажешь сад нашему гостю? А я отдохну немного тут, что-то снова колено побаливает…
Она проспала почти до обеда — Кармэла, хитрая лиса, не стала её будить, надеясь, что так она не поедет снова верхом на лошади. Но Габриэль, наспех перекусив, и пропустив мимо ушей все увещевания служанки, твёрдо решила осуществить задуманное.
Джида принялась выгребать из камина золу и накладывать поленья, а сама всё продолжала неторопливо рассуждать на тему похмелья и южан. Габриэль слушала её молча и никак не могла понять, что это она такая разговорчивая? И даже лицо у неё как будто подобрело, а ведь она думала, что после вчерашнего слуги будут смотреть на неё с осуждением.