— В Трамантию? Пречистая Дева! Да это же край земли! — воскликнула служанка, осеняя себя охранным знаком.
И, конечно, любой воспитанный южанин сделал бы вид, что не заметил этой неловкой ситуации, он бы склонился, но не стал касаться руки губами, соблюдя лишь формальность, и тактично переведя разговор на красоты местных видов или обсуждение церемонии, отвернулся бы, позволив даме исправить досадную оплошность.
— Ну, там — сырой порох или норовистый конь, или вы станете прятать пересчитанных овец в лесу, вы же понимаете? — ответила она с саркастичной улыбкой.
Кровь прилила к её лицу, потому что и Йоста, и Бартли, и Ханна, и даже кухарка, что пряталась за шторой в холле — все разглядывали Габриэль с неподдельным интересом. Особенно отличился Йоста, за что и получил нагоняй от хозяина. А учитывая, что горцы вообще редко смотрят друг другу в глаза, с их стороны всё это было проявлением очень сильного любопытства.
— Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь! Мессир Форстер, вы, наверное, всегда крепко засыпаете после такого занятия!
— Ты права, — произнесла она, наконец, выдохнув и придав своему лицу выражение безразличия, — чего ещё ждать от неотёсанного горца? Эти люди слишком дикие и заслуживают скорее снисхождения, чем осуждения. Возможно, у себя в горах они всё ещё покупают женщин или меняют на мешок овса. И зачем только синьор Грассо привел его сюда? Я слышала, что они и едят с овцами, и в гостиную их заводят. Мы можем только игнорировать его невоспитанность.