…Это же просто старое дерево! Милость божья, зачем было его поджигать?
А Габриэль оставалась предоставленной сама себе и это её полностью устраивало.
— Этого я и боялся, — ответил Винс, — что ты не совладаешь со своей гордостью. Ты собрался надуть герцога? Скажи, а что ты будешь делать, когда синьорина Миранди тебе откажет?
— Кто вчера седлал вашу лошадь? — резко спросил Форстер, проигнорировав приветствие.
Мимо них пробежали две испуганные служанки с криками: «Солдаты! Солдаты!»
И ей отчаянно хотелось, чтобы так и было. Потому что, вернувшись к мысли о том, что послезавтра им предстоит уезжать, она почувствовала глухое отчаянье. И не понимала, как же можно одновременно так хотеть уехать, и остаться, и так ненавидеть, и думать постоянно об одном и том же…