— Ну да, иначе зачем вообще играть, — улыбнулась Габриэль, её глаза блеснули, и она прошептала на ухо Фрэн, — у меня есть одна идея. Но если ты струсишь, так сразу и скажи.
Он кивнул на её руки, в которых она держала несколько красных ягод, отрывая у них хвостики.
— С чего бы такая уверенность? — спросила она, вздернув подбородок и провожая бокал взглядом.
Она заперла комнату изнутри, порывисто вырвала шпильки из причёски, швырнула их на столик, тряхнув волосами, чтобы они рассыпались по плечам, и яростно стянула платье, едва не отрывая пуговицы и ленты.
— Так, значит… То есть эти леса, и правда, сожгли? — удивилась Габриэль.
Она унизила его, ударила в самое сердце, и эта обида не давала ему покоя. Весь день, беседуя с дамами или танцуя, он не выпускал из виду светлое платье Габриэль с розовой лентой на поясе. И мысли у него в голове крутились противоречивые.