Габриэль бросилась к окну и увидела на подъездной аллее отряд в синих мундирах, и капитана Корнелли, который только что спешился у крыльца.
Капитан Корнелли подал руку Габриэль, и они направились туда, где гостеприимные хозяева обещали устроить вечерний спектакль. Сцена, украшенная лентами, драпировками и цветами, пряталась в тени больших старых лип. Вокруг уже стояли плетеные стулья, с разложенными на них подушками, и желающих поучаствовать в предстоящей игре собралось немало. В основном — юные синьорины и молодые синьоры, мечтающие остаться без общества старших под вполне благовидным предлогом.
…И он так спокойно об этом говорит? Немыслимо! Это вообще за гранью допустимого! Зачем он это сделал? Как можно было до такого додуматься? Да он ещё и как будто гордится этим!
Она ходила из угла в угол, думая лишь об одном — ей нужно убраться отсюда как можно скорее. Он заманил их сюда обманом, напоил её чем-то…
— Не стоит благодарностей, синьорина Миранди, надеюсь, она понравилась вашему отцу, — мессир Форстер проводил взглядом истерзанный шарф, и снова принялся внимательно разглядывать хозяйку.
И поблагодарив святого отца, подошла к лошади. Вира не находила себе места, стояла перебирая ногами и подрагивая шкурой, и от прикосновения Габриэль истошно заржала, загребая передним копытом землю.