Если она есть — щель. Но об этом промолчим.
— Налом, — веско произнес я. Ну его нафик этот "гил" непонятный. Пока не разберусь, что это такое, точнее, пока не посмотрю, что на этот "гражданский идентификатор личности" записано…
— Да, — подтвердила Лена, — Правда красивый? Я себе тоже такую машинку хочу купить… Юзик с Мариком не разрешают.
Вместо тыквенных семечек тетя Наташа могла добавить грецкие или кедровые орехи, миндаль, изюм — что под руку подвернется. Неизменными составляющими были корица и лимонная цедра. И пышное легчайшее тесто. И льдисто сверкающая на изломах карамельная корочка. И сияющие каким-то внутренним светом прозрачные, как леденцы, но нежнейшие ломтики яблок.
Я пригляделся. Над островерхими черепичными крышами Старого Города высилась зеленая громада горы Гедимина и восьмиугольная Башня Хранителей. А над ней и довольно низко застыли в воздухе три небольших серебристых дирижабля с какими-то яркими логотипами на оболочках аэростатов.
— Да каким "сырьевым"? У нас в княжестве из сырья только болота, да речки! — вздохнул Солнышкин, — Варшава у нас мозги вытягивает! Электронику сложную где делают? В Польше! А станки всякие? А артефактные фабрики где? Опять в Польше! Институтов у себя там понастроили, лабораторий понаоткрывали. А работает там кто? Да наши, литовские, и работают! Потому что у нас, будь ты хоть с десятью мозгами в голове, сможешь только бульбу окучивать…