Я даже ощутил эту кровь – горячую, пахнущую железом, соленую. И картинка: я рву зубами глотку того, кто лишил меня всего на свете – всей моей жизни!
– Красиво. Пафосно. Но понятно. Тогда вот тебе вопрос: ты сказал мне о плате. Деньги мне не нужны. А если я попрошу убрать какого-нибудь человека, который тебе лично ничего не сделал?
И я не заказывал ствол с глушителем. Это уже самодеятельность. Но… полезная самодеятельность!
– Это Мария Петровна из опеки, это Юлия Арнольдовна из министерства здравоохранения. А это, – Таня указала на меня, – участковый, на участке которого и проживает данная семья. Прошу любить и жаловать!
Минуты три я разыскивал звонок, с помощью которого рассчитывал добраться до хозяина дома. Звонка не было, калитка закрыта, так что ничего не оставалось, кроме как лезть в палисадник, рискуя повиснуть на штакетине и разорвать мои единственные условно чистые штаны, а также поиметь неприятности на свою худую задницу – в буквальном смысле слова.
– Давай-ка здесь сядем. И не стесняйся, угощайся, чем бог послал.