Райден и Шариссар лишь обменялись короткими взглядами, без слов, и отвернулись друг от друга. Но бились слаженно: обернувшийся Шариссар — когтями и зубами, маг — заклинаниями.
— О, ты даже не представляешь, как я этого жду, — оскалился паладин.
— Потому что я хочу быть исследователем-травником! — хмуро отозвался лохматый парень. С его привычкой запускать руки в волосы ему никакой гребень не поможет! — Толку от моих видений, если ничего не изменить! Не хочу их видеть, не хочу ничего знать!
И, мигом забыв обо всем на свете, я кинулась к постели, на которой свернулась клубочком Незабудка. Руки дрожали, когда я коснулась рукой ее щеки, мягких темных кудряшек. Сиера тихонько пискнула во сне, как котенок, и я почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
Я прыснула, не сдержавшись, а Ринка округлила глаза.
Магистр горько усмехнулся. Да уж, вот была бы потеха, если бы он сказал: «Прости, мой друг Алларис, но я вынужден тебя убить. Обещаю помнить и скорбеть!»