Он взял то, что хотел, получил ее и должен был успокоиться. С ним всегда было так — после первой же близости интерес полностью пропадал. Но эти воспоминания получились слишком яркими. А ведь он намеренно брал Лею грубо, так, как стражи берут блудниц, хмельных от забродившей настойки и давно ко всему равнодушных, словно Бездушные. А он так же поступил с нежной невинной девушкой. Лишь отворачивался, не желая смотреть в ее лучистые, сияющие глаза, от взгляда которых ему хотелось выть. Он должен был просто уничтожить ее, развернуться и уйти. Должен. Но не сдержался.