Все пятеро щенков были здесь, устроенные на меховой подушке и закутанные в шелк простыней. Их морды излучали сытость и довольство, а крылышки подрагивали во сне, как и толстые лапы. Здесь же стояла миска густой сметаны, в которой девочка успела вымазать и щенков, и себя. И пищали они, а вовсе не хитрая девчонка!
— И куда ведет эта лестница? — не выдержала я.
— Того, что в тумане, — огрызнулась я. — Вдруг там эти твои жующие цветы?
— Он ранен. — Я махнула рукой в сторону Академии. — Надо вывезти всех учеников, но один корабль с этим не справится. Нам нужна помощь.
Я сжала рукоять так, что пальцам стало больно. Кажется, моя кожа вплавилась в кожу оплетки, сливаясь воедино. Он чуть покачнулся с носка на пятку, и я непроизвольно посмотрела на его босые ноги. Потом прошлась взглядом по свободным полотняным штанам, по веревке, что держала их низко, открывая напряженный живот. Выше — до широкой груди с круглым, как печать, знаком на левой стороне. По мощным рукам с непонятными символами на внутренней стороне. По шее, на которой четко выделялись жилы.
— Ты все поняла совершенно правильно, дорогая жена.