— Можно и так сказать! И ты теперь посвящена в мою тайну! — торжественно пояснил магистр и снова облизнулся. — Только у меня нет ложки.
И есть один мир, куда она все еще способна попасть!
— Надо перевязать, — сказала я, возвращаясь. Он поднял голову. Зеленые глаза потускнели, их заволокла мутная пленка, как бывает у людей перед тем, как провалиться во тьму. Лицо побелело, а на лбу выступила испарина, даже красные волосы прилипли к вискам.
— Не буду! — завопила Сиера. — Не буду есть! Не буду спать! Я хочу к Лее! Не буду!
Он развернулся и пошел прочь, не прощаясь и не обращая внимания на мой сердитый взгляд.
Лерой вновь потер грудь и сосредоточился. Думать об Алларисе было тоже больно.