Я вытаращилась на него так, словно увидела впервые. Райден развел руками. В одной он держал кувшин, в другой кусок сыра.
— А Лея говорит, что это Боги разлили с неба молоко. Наверное, это Легкокрылая Богиня, она вечно все путает, то молоко у нее убежит, то каша. — Она покосилась на мрачного мужчину и пояснила: — Если каша, то будет снег! Понимаешь?
— А где тебе необходимо быть в это время, Сиера? — яростно спросил он. Обернулся на приподнявшегося ящера и рявкнул: — Лежать!
Я сейчас взорвусь! Заору! Затопаю ногами и тресну невозмутимого красноволосого мага чем-нибудь тяжелым! Очень тяжелым! Настолько, что это сотрет с его высокомерного и породистого лица это выражение полнейшей невозмутимости и легкую насмешливую улыбку, что таилась в уголках красивых губ!
Он виноват. Во всем виноват… Как жить с таким грузом на душе? Для чего жить? Даже если он отомстит, что это изменит? Его девочек уже не вернуть, и Сейна никогда не простит. Что там! Он сам никогда себя не простит. Разве можно простить?
— Как я могу! — воскликнул Айк и подмигнул. — Вылезешь?