— Айк, готовьте мне арку в королевский дворец, — с порога распорядился господин. — Скорее. Я тороплюсь.
Паладин открыл глаза, бесшумно скатился с кровати и встал в стойку, выставляя клинки. И не поверил своим глазам.
Посмотрела на ящеров и приняла любовь к своей земле и чести. У целительниц я взяла любовь к ближним, у Ника — к растениям и знаниям. Я дотронулась до Шипа и отразила любовь к Академии и его отряду. У оххаронцев — любовь к их миру. У стражей Пятиземелья — к их.
— Уже жалею, — пробормотал Шариссар, застывая посреди комнаты. Он сжал зубы, злясь на себя и на весь мир, ненавидя то, что пробуждалось в нем. Он не хотел этого.
Он окинул меня выразительным взглядом, и я содрогнулась, представив это «иначе».
— Я с тобой! — упрямо проговорила сестра. Страха в ее глазах не было, пока там плескалось любопытство.