Два мага вскинули руки, и сияние перехода усилилось. Сам Ортан происходящее понимал с трудом, все же он никогда не был прилежным учеником. Он лишь догадался, что его отец прервал перемещение, а потом его ужалило болью, и парень вывалился на траву, больно ударившись о землю. Он застонал, лежа с закрытыми глазами.
— Я должен идти, обещай, что не будешь бояться, Сиера.
И в воздухе уже дрожало белое марево — картина того, что пробивалось сквозь пространство и время.
И тут дворец затрясся с удвоенной силой, а внутри резко похолодало.
— Мать моя охотница, — пробормотала Тисса. — Да уж, удивила, рыжая.
Ник предупреждал меня за несколько мгновений до свершившегося, и я отклонялась, ударяла и уходила в сторону раньше, чем оххаронец мог меня достать. И, кажется, его это чрезвычайно злило, потому что зверь рычал и временами вставал на задние лапы, ударяя себя в грудь. А потом вновь бросался на меня.