Мотя... Мотя матерился и хотел меня придушить, по моему, по-настоящему. Спасли меня от перерождения только поставленный навык спринтерского забега и фраза, что до ближайшей точки респа четыре часа пешего ходу.
Когда кроме чавкающих от падения одной тушки на другую, звуков не стало, я откинул тело гнолла-дубины и, на всякий случай, раздавил головы всем трём шаманам копытом.
Сможешь достать? Если будет, то через час я буду готов".
- Ну... Тысяч шестнадцать-семнадцать наберётся. А что?
- Да, желаю - произнёс я со вздохом - только бы он от меня отстал.
Руны продолжали гомонить и ругаться. Лишь руна смеха и озорства заливалась хохотом и брызгала жёлтыми искрами во все стороны. Даже когда все руны утихли и погасли, руна смеха не переставала смеяться и лишь когда маги совсем перестали взывать к рунами она успокоилась и произнесла угосая:"Ай да тауран! Ай да сукин сын!... Он вас всех поимел!" и с тихим смехом растворилась.