– Тогда вопрос решен! – воскликнул полковник. – Пороха у нас – завались, а взрывчатка есть на заводе!
– Дальность даже выше, чем я ожидал, – признался астрофизик, тоже прибывший на позиции. – До двух с половиной километров. В боеголовках – болты, гайки, чугунные обломки.
Я понимал, что залезть внутрь я не успею. Самым разумным выходом показалось забраться под БТР, откуда он меня хрен выцарапает. Так я и поступил. Уперев автомат в землю, я дал еще одну очередь. И опять мимо. Я израсходовал впустую все патроны! Отстегнув магазин, я лихорадочно вставлял новый, как вдруг загрохотал пулемет. Видимо пули достигли цели, потому как хищник свалился в траву. Я загнал патрон в патронник как раз вовремя – зверь поднимался на ноги! И это – после попадания 14,5-миллиметровой маслины, и даже, скорее всего, не одной! Я зажал гашетку. Снова заговорил пулемет. А через секунду бронетранспортер содрогнулся от страшного удара. И наступила тишина.
В кабине, имеющей форму усеченного конуса, положенного на бок, я увидел нечто вроде панели управления с такими же знаками, какие были высечены на скале, узкие металлические кресла, порванные провода и раскуроченная труба воздуховода, свисающая с потолка. Я вскрикнул: на рулевом рычаге из черного пластика застыла высохшая кисть руки. Она была огромной, черной, все еще мускулистой, несмотря на мумификацию тканей, и только с четырьмя пальцами. У запястья рука была оторвана.
Основное занятие скагов – охота и собирательство. Земледелие им не знакомо. Однако они умеют коптить мясо, делая таким образом запасы впрок.
– Греховны помыслы твои, сын мой, – покачал головой отец Илья. – И речи твои – от лукавого. На все воля Божья, и произошедшее – есть провидение Господне.