– Зависит от заряда и калибра, но я думаю… – парень, беззвучно шевеля губами, уставился в небо. – Думаю, около полутора километров.
– Вот дрянь! – выругался Белкин, хватая автомат.
Подхваченные ветром искры обгоняли броневик, зажигая все новые очаги, которые приходилось объезжать.
И мы пойдем тем же путем. Человечество дойдет до той точки, когда станет противно само себе. Когда человек человеку будет страшнее самого ужасного кошмара. Но до этого момента еще много времени, когда «Человечество» будет звучать гордо. А затем оно просто будет…
Мы ехали всю ночь, и лишь перед самым рассветом увидели сигнальные ракеты, взлетающие с палубы «Адмирала Колчака». Поднявшись на борт, я отдал приказ отплывать без промедлений.
– А у попа Рендж Ровер тоже экспроприируешь? – поинтересовался кто-то.