Я вылетел во двор вслед за Мариной, вытолкнувшей на снег отчаянно матерящегося брата. Все участники ночной гулянки уже были здесь. Громыхнуло снова, протяжно, раскатисто. Посильней, чем во второй раз, но намного слабее, чем в первый. Судя по звукам, переполох царил во всей деревне.
Но нет! Американцы отправились к коричневым скагам, общение с которыми происходило только через прицел пулемета. Мы сделали для своих друзей все, что могли – научили скагов секретному заклинанию «Yankee Go Home», которым черти исписали все окрестные скалы. Но американцы не поняли намека. Как и следовало ожидать – из их миссий ни одна не вернулась домой.
На шестой день приехал грузовик с пусковой установкой, представлявшей из себя три ряда по пять труб, сваренных вместе, и установленных на неуклюжий станок. Весила эта конструкция неслабо, и бойцы, затаскивая ее на гору, нещадно матерились, вспоминая все больше Михаила, чем бандитов.
Я, слушая перепалку в пол-уха, лихорадочно тыкал пальцев в дисплей телефона, пытаясь хоть куда-нибудь позвонить. Но связи не было. Я поднимал мобилу и выше и ниже, двигал ее и правее и левее, но результат был все тот же. Вытерев со лба пот – начало припекать – я слез на землю.
– Думаю, в сложившихся обстоятельствах, но это можно начхать, – пробормотал я.
– Бесовство и чертовщина! – возразил батюшка. – Отец наш всемогущий этот мир создал, и конца ему не будет, доколе не наступит День Страшного Суда.