– Ракеты! – закричал военный. – Где ракеты?
Мне удалось собрать какую-никакую компьютерную сеть, облегчив Марине жизнь – теперь учет припасов велся в он-лайн режиме, избавив ее от необходимости рисовать талоны. Мы наладили радио, играющее, в основном, музыкальные программы. Ну в самом деле, что еще можно было пустить в эфир? Новости, что курочка Пеструха снесла три яйца? Или что корова Буренка дала два ведра молока? Жизнь входила в более-менее привычное русло.
В Верхнезаводске царило оживление – «Ришительный» с американским послом причалил за пару дней до нас, сегодня утром прибыл Конош, ставший вождем племени после смерти своего тестя. Для проведения общего собрания ждали только меня.
Наступив на бампер стоявшего во дворе УАЗика, я запрыгнул на капот, а с него – на крышу сеней. Со всех домов, со всех дворов, на улицу высыпали люди. Кто-то полуодетый, а кто-то вовсе в одном исподнем. В нескольких местах в небо поднимались клубы пыли, говорящие о том, что не все дома выдержали испытание. В конце улицы вообще поднимались клубы дыма.
Отбросив автомат, я схватил РГ-6, и высунулся из люка. От резкого рывка я бы вылетел из машины, если бы кто-то не схватил меня за ноги. Чудовище, пролетев по инерции еще несколько метров, разворачивалось. Прицелившись, я разрядил барабан гранатомета, выпустив в ящера все шесть снарядов. Попал только три раза, что, с учетом тряски, было неплохим результатом. Долина содрогнулась от череды взрывов. Брызнула кровь. Животное, лишившиеся половины головы и целого куска в боку, уставилось на меня единственным уцелевшим глазом, последним усилием воли сделало рывок, и рухнуло замертво.
– Я предлагаю пойти двумя путями, – произнес я. – Один путь – по суше, проложив железную дорогу. Один черт нам придется строить ветку до нефтяных месторождений, а это по пути. А второй – по морю.