Ну, положим, назвать это строение «замком» было некоторым преувеличением. Ни стен, ни рва вокруг, ни подъемного моста тут не имелось и в помине. Это было просто четырехэтажное краснокирпичное здание, выстроенное квадратом на вершине невысокого холма. На глаз построено оно было где-то не ранее XVIII века, поскольку имели место большие окна и всякие пошлые элементы украшательства вроде лепнины и разных там фальшивых башенок на фасаде.
Осмотревшись по сторонам, я перевел дух. Вокруг не было видно и слышно ни одной живой души. Труп клиента все так же сидел у дерева (а куда бы он, интересно, делся?) у моих ног, своротив залитую натекшей из открытого рта кровью неестественно бледную физиономию набок. Над моей головой продолжала грохотать канонада, и бледные зарницы на западной части небосвода моргали прямо-таки на половину затянутого облаками неба, с которого на разбитые и горящие танки, трупы, окопы и воронки начал падать легкий снежок.
Часть бойцов тут же рванула к околице явно занимать оборону, другие начали выгружать из кузова полуторки ящики с боеприпасами и помогать артиллеристам катить к будущей огневой позиции отцепленную от грузовика пушку и передок. Ну, теперь за судьбу Темных Грязей можно было быть спокойным – так просто, без боя, немцы деревню больше не захватят. Придется повозиться…
С точки зрения элементарной армейской логики (во время срочной службы мне успели внушить, что советскийроссийский солдат все время должен быть чем-то занят – копать, красить, подметать, таскать тяжести и прочее) это спанье задолго до команды «отбой» было полным безобразием, но и у старшины, и у разлегшихся в избе танкистов, судя по всему, были какие-то другие резоны и установки на этот счет. Война она, как известно, меняет и уставы, и людей…
Я с минуту постоял у огня и привычно обошел памятник справа. Почему-то в моей голове свербила вредная мысль о том, что буквально двое суток назад это был памятник какому-то Алексею Панкратову, а не Александру Матросову, хотя и поставленный за абсолютно аналогичный подвиг, да и даты на памятнике и в том и в другом случае были близкими.
Что-то не натыкался я у себя в будущем в специальной литературе на фамилии Старшинова или Шевкопляс, применительно к испытаниям «Т-40». Хотя, может, просто книги читал не очень внимательно…