В триплексе моей смотровой щели замелькал плавно покачивающийся блеклый пейзаж невнятной южной зимы. В относительном спокойствии мы проехали несколько километров. Дороги как таковой здесь не было. В стороне несколько раз мелькали росшие в относительном геометрическом порядке невысокие деревья (сады какие-нибудь?) и то ли беленые, то ли построенные из того же известняка домики и еще какие-то постройки. Вид у строений был не жилой, похоже, тут никого не было еще с довоенных времен.
На высокой жухлой траве, чуть в стороне от сгоревших танков, стоял на коленках с видом тихо помешанного какой-то странный тип в стоптанных кирзовых сапогах и синевато-сером комбезе танкиста (рядом на траве лежал его танкошлем), который что-то нашептывал одними губами. Молился, что ли, комик?
Его облепившие пусковую установку словно трудолюбивые муравьи бойцы, очень напоминающие своими ватниками, валенками и ушанками обыкновенных грузчиков, слегка развернули установку и отрегулировали направление огня. Как я понял, делали они это не столько с помощью прицела, сколько чисто визуально, доворотом самой машины.
Глаза у немца были вроде бы в порядке, хотя его закопченную физиономию и украшали несколько свежих волдырей от ожогов. Кисти рук у немца обгорели куда сильнее – докрасна, и кожа с них местами прямо-таки свисала. Из ушей немца сочилась быстро густевшая на морозе кровь. Стало быть, еще и контуженый…
Интересно, что в архивах ЧФ я потом нашел всего одно короткое упоминание об этом эпизоде. В завизированном лично комфлотом ЧФ адмиралом Ф. С. Октябрьским рапорте это событие было представлено всего лишь как транспортировка буксирами «Маркин» и «Мариуполец-9» неких «двух барж» (о том, что это были за баржи и какой на них был груз, в документе не было ни слова) в Торговый порт Феодосии. Старший – капитан третьего ранга Г. Г. Митичкин, сопровождение осуществляли катера «СКА-013» и «СКА-092». В рапорте говорилось, что обе «баржи» были потеряны на обратном пути в Новороссийск. Причина – шторм. Потерь нет. Как говорится – все и более ничего…
Но до них было далеко и, что самое главное, не было никаких гарантий, что теперь, один раз уже обжегшись на молоке, они опять решат приблизиться на дистанцию огня фаустпатрона.