– Ага, – понимающе хмыкнул старшина и, оценивающе оглядев меня с ног до головы, вышел куда-то в сени. Через пару минут он вернулся, неся новые, пахнущие складом (пылью и нафталином то есть) ватник и ватные штаны.
– Так это же сколько горючего он должен жрать?! – задал риторический вопрос Федотов.
Опять стало нечем дышать, и я высунулся из люка наружу, хотя выбор был и невелик: какая разница – соляр нюхать или порох?
– Да, – последовал короткий, но емкий ответ.
– Кстати, товарищ капитан, – спросил я комбата. – А карта для меня у вас найдется?
В общем, на машине мы добрались только до расположения штаба стрелкового батальона, который стоял вдоль кромки болот. Основные его силы сидели в двух полуразрушенных деревеньках, сплошного переднего края не было, и окопов пехота отрывать не торопилась (поскольку были ясные указания на счет скорого и неизбежного дальнейшего наступления). Именно поэтому у болота торчали только «секреты» в виде наблюдателей и нескольких, размещенных там «на всякий случай» (вероятность того, что немцы начнут контратаковать через топь, была крайне мала) пулеметных расчетов.