Потом появились еще пятеро автоматчиков. У одного была наскоро забинтована окровавленная кисть левой руки, а четверо волокли за руки и за ноги двоих убитых. Следом из-за кустов появился здешний санинструктор сержант Боговаров (от прочих бойцов его отличала только санитарная сумка на боку), небритый дядечка лет пятидесяти в натянутой на уши мятой пилотке, грязном ватнике и с двумя автоматами («ППШ» и «ППС») на левом плече. На правом плече бывалого санинструктора (который, по собственным рассказам, служил санитаром еще в Гражданскую) буквально висела еле-еле переставлявшая ноги старлейтша Махняеева. Она была во все той же сдвинутой на затылок кубанке, но уже без шинели, в гимнастерке распояской с расстегнутым воротом. Правой рукой старший лейтенант Махняеева держалась за поясницу – пальцы руки были в крови, и большое темное пятно расплылось вокруг дыры на спине ее гимнастерки.