Короче через час облизываний, нервотрепки, подзатыльника, под который я расчетливо подставился, когда Ириска уже остыла, уговоров, что «нет, не попозже, нет не потом» мы все же отправились на дело.
«Ну так такие в основном и самоубиваются. Этот… как его, юношеский максимализм, так?» — задумчиво протянул я, — «Потому и говорю, у самого скверны-то и нет особо, а вот своей смертью он ее и создаст».
А я успокоилась и как-то так… закрыла в своем мозгу все, что сказал Мик в отдельную кладовку на замок. Я… я потом. Обязательно. Разберусь. А сейчас я не могу… не могу, НЕ МОГУ!
— Думаю, это будет лучшим выходом, — Кос вздохнул и почесал лохматый затылок. — Всё же хоть у меня и есть свидетельство о высшем образовании, я больше боевик-практик. Ни в теорию души, ни в юриспруденцию я не углублялся.
— А вдруг нельзя с этим? — я подбородком указал на присосавшийся к ее руке «кактус» в надежде сберечь свой напиток. Наивный. Только это… как она там говорит? Клювом щелкнуть не успел, а мелкая плодожорка уже высосала половину.
— Угу, вали… нельзя. Ибо нефиг. Топай давай, у тебя там библиотека не окучена.