«Ты чего пищишь? Боишься животного?» — удивился Кос. — «Так оно при смерти мучается уже минут двадцать как, мы немного опаздываем».
В моей голове царил сумбур. С одной стороны хотелось преданным щеночком бежать в сторону такой привычный, беззаботной, и приятной жизни, к который я привык с детства. С другой на меня смотрели глаза моего нового Мастера. Такой маленькой, беззащитной, и в то же время упрямой, веселой, умной. От одной мысли, что нас разлучат, почему-то сомнения поднимались в груди.
Пока я соображал, не накрыть ли ее одеялом и не спеленать ли, чтобы отобрать опасную субстанцию, стало поздно: Ирина как-то неожиданно быстро выпуталась из волосяного плена и с коварной ловкостью подбила меня под коленки, роняя все на тот же многострадальный диван.
— Ну всё, цвирчишка, хватит баловаться, — вдруг сказал знакомый-знакомый голос, избавляя от этой сумасшедшей эйфории. Откуда?! В моем детстве такого не… и в Ирискином… или… дедушка?!
Только этим можно объяснить то, что я ее поймал чуть ли не в объятья. Слишком живо представил себе последствия, и мне стало нехорошо. А вот эта несчастная явно поняла мои намерения неправильно и повисла на мне, едва не клюнув в лицо надутыми губами. Ржаааа! Чтоб вам цвирк весь дом сожрал! Мастееееер! Где мой ревнивый мастер?! Уберите от меня эту инвалидку!
Нет! Я не могу все бросить на самотёк! Да и лысый затылок уже практически скрылся на людных улочках.