Каждый помнил. Каждый. Все лица, все подробности, все чувства. Даже если такой человек был уверен, что забыл, и что совесть — это такая придуманная страшилка для дураков.
— Ешь, — Ирина вздохнула, отобрала у меня конфету, сама развернула и поднесла сладость мне к губам. — Ешь, а потом поговорим. У меня много чего накопилось… сказать. А если я что-то понимаю неверно, ты меня поправишь.
— Я… пока не знаю. Смотря какой путь мы выберем, — я обнял ее в ответ и замотал я головой, но тут же почему-то переспросил: — Почему на севере? И почему медведь?
— Не пори ржу! — рассердилась Мариэлла. — Это твои деньги, и никто на них не претендует.
Вот буквально! Как током прошило от макушки до пят. Я не сразу сообразила, что пакостный ржавчень таким образом решил отыграться за все издевательства. Подкараулил момент и кааак дал по ментальному каналу целым букетом всех своих ощущений! Никогда раньше я не испытывала такого дикого возбуждения при виде… меня же. Только со стороны. Его глазами.
«Какая ирония, не правда ли… тьфу, ржа!» — проносилось в мыслях, пока я делал горячий чай, а потом устраивал у себя на коленях и прижимал к себе замерзшее тело своего маленького глупого Мастера.