— А если нет? Хотя, ладно. Могу дать тысячу, если верну его к жизни. На остаток денег куплю вон ту гитару, и марок на сто наберу мелочей. Согласен? — я демонстративно поковырял ногтем потёки, и заглянул под открученную крышку синтезатора. Сетевой блок цел. Сгоревших деталей не вижу, и на трансформаторе тоже нет подозрительных следов от сгоревшей обмотки.
— Виктор Николаевич, ну какая борьба? Мы же с вами — советские люди. Мы за мир во всём мире. Значит и побеждать должны мирно и бескровно, — я замолчал и ожидающе посмотрел на собеседника, улыбаясь при этом достаточно ехидно.
— Пойдём, покажу будущий плеер, — потащил меня отец в мою бывшую комнату, где он организовал себе временную мастерскую. На столе лежали запчасти, много запчастей.
— "Всё, хватит мандражировать. Пусть будет, как будет", — от этой мысли мне стало легче. Как-то не доводилось мне раньше встречаться с людьми, в чьих руках были миллионы судеб, а если вспомнить Карибский кризис, то может и больше.
— Вот-вот, и со мной, примерно, то же самое. Ладно, дуй в душ первая, мне ещё надо поработать минут пять.