Я поймал себя на этой мысли, остановился и встряхнул головой. Елизавета-Мария манипулировала мной, и это было чревато серьезными неприятностями. Вдруг она задумала месть? Или просто солгала, рассчитывая выиграть время?
Я вышел на улицу, купил свежий номер «Атлантического телеграфа» и отправился на площадь императора Климента своим ходом, не став тратиться на извозчика.
Я усмехнулся и вышел за ограду. С благодарностью глянул на башню, ржавую, железную, неприглядную и ничуть от вчерашнего разгула стихии не пострадавшую, развернулся и начал спускаться по склону холма во вновь затянувшее город серое облако смога.
– Дело касается дочери главного инспектора. Возможно, у меня появилась зацепка. Возможно, я знаю, где она сейчас находится.
Мне хотелось поверить. О, как мне хотелось поверить словам суккуба, но верить ее словам было нельзя. Но что я теряю? Если это обман, все вернется на круги своя уже через два дня, а если Елизавета-Мария и в самом деле видела нечто важное, я смогу отыскать дочь главного инспектора. Не знаю, сумею ли в этом случае добиться расположения Елизаветы-Марии фон Нальц, а вот на благодарность ее отца смогу рассчитывать твердо. Это и решило дело.
– Объект выехал из дома на известном вам броневике и загнал его на задний двор лавки «Механизмы и раритеты», что на Леонардо-да-Винчи-плац. По пути сбросил в канал три тела. – Сыщик вздохнул и многозначительно произнес: – Одним из них был Мэтью.