Цитата #362 из книги «Дети мои»

– Вдруг здесь и не хозяин вовсе, а хозяйка? Какая-нибудь прекрасная мельничиха? – Дерзкий голос быстро перемещался по гостиной, от стены к стене. Хлопнула печная заслонка, щель под дверью засветилась нежно-желтым – видимо, в комнате зажгли свечу. – А, господа?! Чепчик тонкого кружева. Ноготочки чистые, розовые, так и светятся. Ямочки на щеках. А сама пахнет… водой лавандовой из лавки Контурина, по рупь двадцать флакон…

Просмотров: 11

Дети мои

Дети мои

Еще цитаты из книги «Дети мои»

– Ты мне только одно скажи, – не сдавался парень, колыхаясь в лодке с поднятыми веслами – не подплывая ближе, но и не удаляясь. – Письму и счету обучен? Перо в руках держать умеешь? А фамилию свою надписать? А десятки с единицами сложить? Или только камнями бросаться силен?

Просмотров: 6

…Когда же явились они пред взоры Солнца и Луны, то молвили светила: ступайте домой и живите безбедно до самой старости, растите хлеб и яблоки без счета, а мы вам в этом будем помощью, напитаем белым серебром яблоневый цвет и темным золотом – колосья пшеницы…

Просмотров: 7

Потом пошел в ледник и весь лед, на котором спала Клара, отнес на берег и осторожно выпустил в Волгу. Можно было просто выбросить те льдины под яблони, но отчего-то казалось правильным вернуть их реке.

Просмотров: 6

В советское время было придумано несколько сотен новых имен, несущих определенный идеологический смысл. Среди прочих: Вилюра – от словосочетания “Владимир Ильич Ленин любит рабочих”; Будена – в честь маршала С.М. Буденного, героя Гражданской войны; Дзержинальда – в честь основателя и главы ВЧК Ф.Э. Дзержинского.

Просмотров: 5

Пустоту, которая образовалась в жизни, было не заполнить; но Бах привыкал к этой пустоте, как привыкают ко всему – к потере ноги или руки, смерти родителей или к жизни на далекой чужбине. Эта пустота оборачивалась иногда незнакомым и весьма приятным чувством: он смотрел на плесень, ползущую по бревнам дома, – и впервые не мучился за нее стыдом, не бежал тотчас соскабливать ножом и замазывать солью; смотрел на сорняки, заполонившие огород, на пыль, покрывшую мебель, на прорехи в собственной одежде – и не испытывал ничего, кроме равнодушия. Он не должен был теперь полоть, убираться, готовить, штопать. Не должен был вставать спозаранку, суетиться, беспокоиться. Он не должен был – никому и ничего.

Просмотров: 6