Цитата #1754 из книги «Дети мои»

По лицу и груди хлестала небесная вода. Не обращая внимания на потяжелевшие от влаги рубаху и тужурку, Бах встряхнул перину раз, затем второй, третий – и она заколыхалась в его руках объемистым облаком. Дождевые капли орошали ее поверхность, но не впитывались – отскакивали, как бисер. Пуховая масса послушно бултыхалась внутри, напитываясь воздухом и разбухая.

Просмотров: 5

Дети мои

Дети мои

Еще цитаты из книги «Дети мои»

“Не смейтесь надо мной, Клара! – хотелось ему закричать. – Посмотрите же на меня, посмотрите внимательно! – Так и подмывало вскочить, схватить ее за руки и подтащить к окну. – Посмотрите и скажите искренно: неужели же такого мужа вы себе намечтали?!”

Просмотров: 7

Вещи детей (штаны, рубахи, платья) Бах собрал было и отнес в интернат, но Анче с Васькой отказались их брать: не хотели иметь на себе ничего, кроме казенной одежды, одинаковой для всех воспитанников. И Бах обрадовался: приволок вещи обратно, развесил по дому – на спинки стульев и кроватей, над печью – словно дети продолжали жить на хуторе.

Просмотров: 6

Отрывок из баллады “Лесной царь” (“ErlkÖnig”) И.В. Гёте в переводе В.А. Жуковского.

Просмотров: 10

Земля у Гнаденталя внезапно оскудела и побелела – от соли или иных минералов (установить точно не представлялось возможным – белесая почва вместе с плодородием утратила и всяческий вкус). Груши и яблони цвели, но плодов не завязывали – так и облетали пустоцветами. Куры и гуси на фермах неслись пустыми яйцами – внутри тех яиц не было желтков, а один лишь прозрачно-серый белок. Овцы и кобылицы, коровы и верблюдицы мучились в родах как никогда прежде, по нескольку дней, наполняя колонию истошным ревом, однако приплод приносили мертвый; а если какой теленок или ягненок и рождался живым, то непременно нес на себе печать уродства – был альбиносом, имел раздутую водянкой голову или три глаза. Женщины перестали рожать младенцев – плоды засыпали в их чревах, и начавшие было расти материнские животы опадали и втягивались обратно под ребра.

Просмотров: 6

Гнал от себя воспоминания о том страшном апрельском утре шесть лет назад. За эти годы Бах не забыл ни единого мгновения, ни единой детали случившегося, но лица подонков, их голоса, и фигуры, и сказанные слова будто задернуло чем-то (кружевной черной шалью?) или окутало (утиной периной?); боль смягчилась, замерла где-то глубоко внутри. Теперь же покров был сдернут – боль вновь поднялась в Бахе и налилась прежней силой.

Просмотров: 12