Мне на тот момент едва стукнуло пятнадцать.
Над ареной пронесся оглушительный крик, и драконы, выпустив струи пламени, взмыли в небо.
Я растолкала шкуру, недовольно сопевшую и слегка матерящуюся. Но оборотень все же встал. Спустя пару минут наш консилиум склонился над метавшемся на подушке драконом.
А потом из кустов завыли, протяжно так. Сразу стало понятно: не человек. Когда же на этот вой ещё и откликнулись… Даже у меня мурашки по спине побежали.
Закончив с перевязками, мы наконец — то оказались за столом. Глядя на шкуру, что так и ерзал на лавке от нетерпения, пока Бажена доставала из печи чугунок, я поняла, что единственное сильное чувство, в котором мужчина добровольно охотно и многократно признаётся женщине — это чувство голода!
— Да? — я иронично изогнула бровь, сильно сомневаясь в правдивости комплимента от одного наглого хмыря.