Он не целовал. Кусал поцелуем, словно голодный, дорвавшийся до еды. С силой, с яростью, обжигая губы, проникая языком, завоевывая. Я попыталась вырваться, но он прижал меня еще крепче. Его дыхание опаляло мою кожу — хриплые выдохи; отчаянные, словно у пловца, вынырнувшего с глубины, вдохи.
— А вот мне интересно, — уже сидя на суку, начала я, все еще кривясь от боли. — С чего такой душевный порыв? Ты же, насколько я поняла, людей в целом не любишь.
— Может, но не сегодня, — «успокоил» меня крылатый. — Чтобы призвать демона нужно несколько дней. В идеале — шесть. Но сгодится и три — четыре. Меня интересует другое: кому ты так дорогу перешла.
Позади были слышны весьма недвусмысленные звуки. И сквозило в них столько обещаний… Преимущественно — моей кончины. Так могла стенать только незаслуженно обиженная в лучших гастрономических и стоматологических чувствах нежить.
— Слушай, потери — потерями, но мы-то живы, пока живем, а не существуем. А ты сейчас напоминаешь мне именно эту существующую субстанцию. Временами даже разумную.
Файербол, чиркнувший дракона по хребту, сжег кожу практически на половине спины, обуглив ее до мяса. От вида запекшейся крови меня замутило. Сцепила зубы.