— А-а-а… Ты это имела ввиду, — перевертыш выдохнул и повертел головой.
— Скажи, а этот Энпарс, он знает, как ты выглядишь в человеческом обличие?
Четыре часа тряски на поезде, два часа оздоровительной прогулки по просеке леса, радовавшего взор голыми ветками и грозящего просыпающимися от спячки клещами — все это шло в комплекте с интервью. Фотограф трепался о ерунде, я поддакивала.
При нашем появлении мужики повставали со своих мест: кто с завалинки, кто с колоды, на которой, судя по отметинам топора, рубили дрова, а кто просто перестал подпирать плечом бревенчатую стену.
— Хорошо, — начала я миролюбиво, даже ладонь поверх его руки, той, что все еще держала меня, положила. — Тогда не мог бы ты пояснить: почему ты на меня сердит?