Йон, выслушав меня, и стал собственно обтекать, выдав протяжное «я — я — я — ть» и начав усиленно мозговать. Думательный процесс сопровождался активным стимулированием: почесыванием макушки. Шкура вспахал пятерней затылок и пригорюнился.
— Прекрасно, — я скинула покрывало, заставив всю толпу зрителей ахнуть в очередной раз. Схватила Брока за руку и для верности вслух приказала печати: — Ползи.
Сразу стало как-то легче и проще. Даже тролль — и тот уже показался чуточку привычнее, что ли. Словно я влезла в любимые разношенные домашние тапочки. Слова нашлись сами. Много.
— Слушай, не мешай этому старику думать, что он отхватит свой гешефт. Мы сейчас по — быстренькому обманем друг друга и будем считать сиё выгодной сделкой. Брок же получит лучшее место и все, что нужно, а не протекающую крышу в сарае.
— Я не… — он осекся на полуслове и с подозрением воззрился на мою задранную до неприличия рубаху, видимо, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Все же ангельское терпение требует дьявольской выдержки. И я, все так же вздыхая и смущаясь, не прекращая смотреть стражнику в глаза, резко согнула колено.