— Кнесс мертв и… Его печать тоже, — голос седобородого казался потерянным. — Она недвижима… пожелала умереть вместе с хозяином.
В этом нашем поцелуе не было нежности первого. Зато была ярость, жадность, нагота чувств. Легкие горели огнем и хотелось забыть обо всем.
Глаза открыла медленно и по одному. Успела увидеть удаляющуюся широкую прямую спину.
А соседи, что жили чуть ниже, в долине, граничившей с горянами, не желали потесниться. Так было при старом кнессе. Но он умер, и на его место пришел Энпарс. Молодой владыка получил свой уряд голодным, разрушенным и озлобленным. И тут грянула война с драконами — тварями, что огненными камнями нападали с небес, выжигая все окрест.
— Ну да, сумасшедшими ведьмами, идущими на таран, эту тварь, наверное, жизнь не пугала, — почесывая макушку, изрек оборотень, глядя на дохлую ырку.
— Хорошо… Клянусь, что то, что узнаю о тебе, не использую против тебя.