В городке и вправду было не протолкнуться. Зазывалы орали, не жалея глоток. Перекричать их могли только рьяно торгующиеся продавцы и покупатели.
В последний момент вспомнила, что предполагаемая «грядка» у людей все же справа и нацелила острие туда. Надавила, медленно, но верно рассекая кожу, мышцы, что напряглись и закаменели.
Того, как мы тихо стекли с телеги, никто не заметил: одни таращились на столицу, вторые зевали от усталости, мечтая поскорее оказаться за сытным столом и в теплой постели. Зато оборотень бдел. Кого он выискивал, нет-нет да и хитро озираясь, я поняла лишь тогда, когда шкура походя умыкнул пса, что стоял рядом с телегой. Наклонился и не сбавляя шага притянул лохматого пегого кобеля, сграбастал подмышку. Причем тот даже не тявкнул.
— Но это точно не побратим. Знаменитый ведьмак Йонок Неустрашимый, — я, подобно опытному пластическому хирургу, нарастила оборотню имя и добавила почти натуральное прозвище. — Пять лет назад он постигал азы усекновения упырей и оборотней у отшельника высоко в горах… — сочиняла я хоть и на ходу, но вдохновенно.
Про то, что есть и третий, самый радикальный способ избавить деревенских от ночной побудки из — за крика Брока, который вот — вот должен был прозвучать, я умолчала. Но подушку приобняла крепче. Так, на всякий случай.
— Я возьму меч, ты метлу, и пойдем ночевать в лес.