Они что, не могли раньше этого сделать?! До того, как начинать всю эту канитель с отбором?! А если кто-то из невест серьезно болен? А если они вообще не подойдут? Зачем было огород городить, слепо поверив оракулу и не сделав даже минимальных приготовлений?!
– И это все? – иронично вздернул бровь моран. – Неужели даже не попытаешься ударить?
Рука повелителя, закрытая кожаной перчаткой, наконец отпустила мой ворот, а вместе с ним – и перехваченное спазмом горло, позволив сделать долгожданный вдох. А затем моран неожиданно отступил. Причем так быстро, что мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать случившееся и, кинув на владыку еще один диковатый взгляд, повременить с уже готовым сорваться заклинанием.
– Нора! – совсем уж растерянно позвал владыка Таалу. А сообразив, что этого явно недостаточно, чтобы меня остановить, неуловимо быстро переместился и снова загородил мне дорогу. – Подожди. Нам нужно поговорить!
– Верховная? – нахмурился Таалу, когда настоятельница без усилий поднялась на верхнюю ступень пирамиды и без всякого страха заглянула ему в глаза. При виде такой непочтительности моран сначала приподнял брови, а потом сообразил, кого именно она ему напоминает, и растерянно покосился за спину.
– Почему? – с горечью прошептал владыка, внезапно разорвав поцелуй и с болью всмотревшись в мои затуманенные глаза. – Ну почему отец не назвал тогда твоего имени?!