– Работа наша не терпит огласки, – многозначительно хмыкнул крепыш.
Елизавета-Мария сделал вид, будто задумалась.
Чувствуя, как понемногу отступает слабость, я поднялся с пола, пошатнулся и едва не упал, но успел упереться о стену. Взглянул на еще не исчезнувший белый рубец шрама, что протянулся поперек левой ладони, сорвал остатки чужой одежды и, пошатываясь, отправился на третий этаж.
– Как отыскать книгу, не зная ее названия? – возмутился я тогда. – Вы издеваетесь?!
– Старший инспектор, – нахмурился я, – у меня складывается впечатление, что вы не заинтересованы в раскрытии этого ограбления! Мне так об этом главному инспектору и сообщить?
С обреченным вздохом я кинул деньги на пассажирское сиденье, потом опустил крышку капота и забрался за руль.