– Ты упускаешь из виду одну немаловажную вещь.
«Наглость – второе счастье», – любил повторять дед; у меня помимо наглости имелся талант сиятельного. Страх вызвать недовольство высокого начальства скрутил констеблей, заставляя беспрекословно выполнять приказы самозванца.
Я стал оборотнем. Стал оборотнем, и сердце вновь билось в моей груди!
– Давай попробуем представить, будто мы обычная семья, – предложила Елизавета-Мария, когда я уселся за стол и уставился в окно.
Я только поморщился, распахнул дверцу броневика – и под ноги выпала увесистая пачка египетских гиней с нетронутой банковской упаковкой.
– Значит, до послезавтра, – улыбнулся я. – В первой половине дня не будет меня.