– Ты злой и невоспитанный, – укорил меня Альберт, взял костюм и ушел за ширму переодеваться. – Какие новости? – крикнул он уже оттуда.
– Какого дьявола это было?! – хрипло выдохнула она.
– Положить в чай мяты? – предложил изобретатель.
– На обратной дороге мне завязали глаза. Кажется, это были какие-то катакомбы. Три лестницы, помню точно.
Что же такое натворил родной брат императора, если это аукнулось через шестнадцать лет после его смерти?
Сломя голову я скатился на первый этаж, проскочил через кухню в прихожую с распахнутой настежь входной дверью и метнулся в гостиную. Перебрался через поваленный буфет и сразу взял на прицел темную фигуру, которая притиснула к стене полузадушенного дворецкого. Под широкополой шляпой с плоской тульей сгустились тени; охватившие шею Теодора руки выделялись своей противоестественной чернотой.