Комнаты, куда нас притащили, были большими, аккуратными, но слегка аскетичными. И кресла могли бы быть помягче, и шторы покрасивее. Ну да ладно, дареному коню подковы не считают. Слава богу, хоть в той подвальной комнате не оставили.
— А хосписы? — Наконец-то у меня промелькнула еще одна здравая мысль. — Ведь там полно умирающих женщин. Если им предложить жизнь в обмен на переселение, думаю, что они согласятся.
В портальной комнате дворца нас уже ждал тар Лий собственной персоной.
Я, ощутив, что мы уже не летим, открыла глаза, сползла с широкой спины и на подгибающихся ногах поковыляла к воде, чтобы умыться, попить, и, вообще, привести себя в относительный порядок.
— Не. Мне кажется, что он не оценит. Рок у меня женщин хоть в живую видел и трогал, а твой девственник от вида твоей открытой подмышки отключится, скорее всего. — Вита побарабанила пальцами по краю банкетки.
Она все это время тихо ругалась себе под нос. Мужчина был опечален тем, что утаил от нее правду о себе. Он боялся говорить о том, кто он, опасаясь, что она от него отвернется. Его слишком многие презирали и боялись. И он боялся, что Инесса поступит так же. Но, пожелав остаться с Амом, она его удивила. Впрочем, как и всегда.