— Ам, все хорошо? — Казалось, что он практически не дышит. — Может быть, ты тоже хочешь искупаться? Вода изумительная.
— Э-э, привет. — Выдавила из себя нервную улыбку. Нет, я знала, что мне ничего серьезного не грозит, кроме морального прессинга. Я волновалась за сжавшихся у разрушенной стены ученых. — Как день прошел? — Постаралась, чтобы мой голос звучал обыденно.
— Ам, успокойся и назови свое настоящее имя. — Я приблизилась к нему.
За последние две тысячи шагов Амиа узнал от Инессы много новых слов, которые она окрестила «русским народным непечатным и трехэтажным… аргументом». Она корила мужа за то, что он отказался жить без нее, но король бы и без ритуальных слов не смог без нее жить. Его зверь умер бы от тоски по ее запаху, а для его души не осталось бы ничего удерживающего в этом мире. Он бы ушел за ней, оставив здесь пустую оболочку.
— Мы в психушке, что ли? — Нахмурилась я.
Ответить я не успела, так как в комнату буквально вползли на карачках два человека. Один уже знакомый разговорчивый мужик в балахоне, а второй в невзрачных рыжих трикошках и синей подпоясанной рубахе. Он то и тащил волоком за собой нечто громыхающее, очень похожее на алюминиевое ведро с крышкой. Только крышка, находящаяся сбоку, почему-то не падала на пол, а послушно висела, где ей и полагается.