И мы отправились на поиски извозчика, готового промозглым дождливым вечером отвезти двух господ в китайский квартал.
– Вообще ни разу не попали? – спросил изобретатель, продолжая разбирать трость.
– Нет, тишина, – мотнул головой констебль после недолгих раздумий.
– Отторжение? Вы говорите о трансплантологии?! – опешил глава сыскной полиции. – Это немыслимо! Отдать наследницу престола под нож этим живодерам, подумать только! Как можно вырезать из человека живое сердце? Как можно даже помыслить об этом?!
Все выступления Альберта неизменно заканчивались одним и тем же – дебошем и мордобоем. Поэт обладал талантом зачаровывать людей звуками своего голоса, а когда его врожденный талант декламатора и отточенный до совершенства дар стихотворца соединялись воедино, в экстаз впадали не только экзальтированные дамочки, но и убеленные сединами господа. На творческих вечерах сиятельного Брандта неизменно творился истинный кавардак, но хозяйка «Прелестной вакханки» просила Альберта выступать вновь и вновь, поскольку заведение всякий раз попадало в светские хроники большинства городских газет.
– Специально для тебя попросил сделать без водки, – сообщил Альберт и вздохнул. – Ну и как тебе чертовка? Мой свет в оконце…