Наконец он оторвался от экрана и медленно обвел взглядом всех нас — меня, Гайку, дока, дуэллийку и ее лингуана, в памяти которого уже хранилась расшифрованная информация, а также застывших у двери Джекки и Хендрейка. На последнего Рэй смотрел особенно долго. Потом легонько кивнул головой, давая пассажирам разрешение войти в отсек. И, снова склонившись над блокнотом, вернул текст к первой странице. Выражение его лица оставалось при этом каменным, напоминая мне того Рейера Макнэлла, с которым я познакомилась в тюремной камере.