— Здесь все осталось, как раньше, — заметил на ходу Макнэлл.
— Ну да. Голограмма — это же почти что мираж. Звук наверняка спокойно проходит сквозь нее, так что с точки зрения эха ее попросту нет. Или обычный двухмерный экран… Нет, я понимаю, сам экран эхолокация зафиксирует. Но вот что за текст там высвечивается — это-то на звуке никак не отразится. Как же они могут с такой техникой разбираться? Или все-таки на это им зрения хватает?
Мы переглянулись; каждый будто спрашивал у остальных: «Это я свихнулся, или он действительно говорит по-нашему?» Выходило, что если и свихнулись, то все разом.
— Я — пацифист, — по-ученически подняв руку, сообщил Джекки.
Заняв кресло — благо, не гинекологическое — с противоположной стороны стола от Уолкса, уставилась на врача с нескрываемой укоризной.
— Я ведь говорил: начальство негласно одобряет такое обращение с не сознавшимися арестантами.