— Сказали ведь ему не лезть, — хмуро процедил Макнэлл, глядевший теперь исключительно прямо перед собой.
— Хорошо, — согласился абориген. — Плываем туда.
Кен отвел взгляд, а у Иолетрии глаза полезли на лоб, и я не сразу сообразила, что дуэллийка впервые услышала о семейных узах, связывавших капитана с Линдой.
— Хендрейк, туда! — распорядился Рэй, указывая на последнюю безопасную зону.
— Брэн всегда прав, — фыркнул Рэй. — А сделал ли бы я тебе предложение? С легкостью. Короткий срок, говоришь? Иногда складываются обстоятельства, при которых узнаешь человека так, как за двадцать лет не узнал бы. Ты всем пожертвовала, чтобы спасти мне… Не жизнь, нет, даже не свободу… Чувство собственного достоинства. Ты ввязалась в безумную авантюру со спасением человечества от освеномов — опасную, практически без шансов на успех. И это притом, что сама ненавидишь Новую Землю. Ты много лет — не знаю пока, сколько и почему, но, надеюсь, ты мне расскажешь — прожила в маске и не утратила человеческого облика. Ты справедливая, решительная и при этом сдержанная. В общем… не рассказывай мне о коротких сроках.
— Ну, формально, — тюремщик в очередной раз особо выделил интонацией это слово, — их никто не наказывает. В целом обеспечивать преступникам такие условия, как наверху, — указательный палец Раджера был направлен в потолок, — никто не обязан. К тому же и поведение играет роль при распределении по камерам, и наличие свободных мест. Так что одни оказываются там, а другие здесь, и никаких претензий руководство тюрем в связи с этим не предъявит. Тем более что система такие методы негласно поддерживает. Это ведь не в качестве наказания придумано, — теперь он говорил, слегка понизив голос, — а для того, чтобы признание в конечном итоге спровоцировать. Человек все равно осужден, все равно сидит, так можно ведь с тем же успехом отбыть срок и в лучших условиях. А у правоохранительных органов статистика повышается.