Не стоило считать, что он всего один и что я смирюсь с такой участью.
В этот миг Викран дер Соллен понял все, начиная с того, как и почему случилось, что его Эиталле все-таки выжила. Он понял, где она нашла метаморфа. Откуда взялась лиловая полоска в ее посветлевших волосах, почему сменился запах, изменилось лицо, почему все так вышло… нелепо и страшно. И наконец то, что сам уничтожил свое будущее. Убил последний шанс, с таким невероятным трудом вырванный у смерти. Предал Эиталле. И уже никогда не сумеет стать для нее никем, кроме как мучителем, палачом, безжалостным чудовищем, от которого она не ждала ничего, кроме пыток.
— Кто бы говорил, — незамедлительно фыркнул Марсо. — С простого он начал… знаешь, в каком виде она была после твоей трансгрессии?! Знаешь, сколько сил я потратил, чтобы вытащить ее из источника, пока не утопла?! Я думал, вообще на ноги не встанет! Изверг! А теперь, видите ли, с простого начинай!
«Да?» — Он ответил сразу, будто бы ждал этого мига. И ее первого настоящего вопроса за все время обучения.
Он заново пережил ее обучение, во время которого был так неоправданно жесток. Свои слова. Поступки. Нелепое стечение обстоятельств, заставившее его быть настолько суровым, насколько приказал лер Альварис. В незнании. В беспамятстве. В сомнениях и непонимании. Заново пережил все дни, во время которых у него еще была возможность хоть что-то изменить и исправить. До того, как она начала его неистово ненавидеть. И до того, как он подверг ее трансгрессии, едва не убив вот этими же самыми руками и окончательно уничтожив свой единственный шанс на возрождение.
Второй выглядел моложе, хотя силы в нем было, кажется, едва ли не больше, чем в седом. Одетый во все черное, незнакомый маг выглядел мрачным и неприветливым. А вот глаза у него оказались синими, как у Вэйра, только темными, как предгрозовое небо, и такими же непредсказуемыми.