Викран дер Соллен на какое-то время словно окаменел. У него поджались губы, на скулах проступили желваки, а глаза на краткий миг вспыхнули так, что Айра даже поежилась.
— Все в порядке, — отозвался юноша. — Тут ничего страшного нет: просто деревья и поляна. Грэй хочет взглянуть, что дальше.
«Ничего, зато позавтракать сможешь спокойно».
Викран дер Соллен должен был ненавидеть ее так сильно, что ее собственные чувства выглядели на этом фоне чем-то мелким и незначительным. Он должен был проклинать ее. Пылать жаждой мести.
Викран дер Соллен, кажется, даже не понял, куда и зачем его снова поволокли. Он не слышал ничего, кроме того, что она зло шептала себе под нос. Видел только пушистое облако ее светлых волос. Шел, понукаемый ее требовательным голосом, и держался за одну-единственную опору — ее испуганный взгляд, в котором билась тревога за него. И страх — настоящий, искренний. Страх потерять его здесь, сейчас, навсегда. Тот странный страх, которого никак не должно было быть. Вообще ничего не должно быть в ее глазах. Ничего, кроме ненависти, отвращения и презрения.
— Я ошибся, учитель. Кажется, Айра провела здесь больше времени, чем один месяц. И теперь мне понятно почему.