– Я тоже рад видеть вас, министр. Действительно рад, – произнёс я, ничуть не покривив душой. – Да, я здесь, хотя мне пришлось задействовать некоторые свои связи.
Больше никаких уточнений. Мне была интересна её реакция на сказанные слова, поймёт ли она эмоции, в них вложенные. Ведь «привлечь внимание» можно по-разному, в том числе и в плане личного интереса, ни разу не профессионального. Не удивлюсь, если кто-то из любителей экзотики уже пытался «заинтересовать» эту переодетую в парня девицу. Вот только интонации, звучавшие в сказанных мною словах, являлись направленными в иное русло.
День пролетел незаметно, зато весьма продуктивно. И чувствовалось, что еще несколько дней также будут забиты под завязку. Не только и не столько самими допросами, сколько началом реализации полученных во время оных сведений. Аресты оставшихся аболиционистов Южной Каролины, подготовка к тому, чтобы окончательно придавить замешанных в этих делах баптистских и квакерских проповедников, ещё некоторые важные дела. И нельзя было забывать о приёме в честь официального присоединения к КША Миссури и Кентукки.
– Старик Ли имеет на него влияние, – помедлив, ответил Борегар. – Когда Потомакская армия двинется в наступление, он должен уговорить президента просто не мешать. Не вмешиваться в военные дела.
– Генерал, сейчас тут будет не самая пристойная картина, – обратился я к Борегару. – Вам этого видеть не стоит, слишком уж неприглядное зрелище. Нечто подобное обычно происходит в одном известном вам доме на окраине Ричмонда.