Я никогда об этом не забывал, поэтому дружелюбно улыбнулся, отвесил неглубокий поклон и отступил от самоходной коляски, не дожидаясь приказа убираться прочь.
В «Прелестной вакханке» дым стоял коромыслом. Разгоряченные зрители курили, пили вино и пожирали взглядами скакавших во фривольной пляске танцовщиц. Да я и сам немного постоял в дверях, наблюдая за сценой, пока не поймал себя на мысли, что гадаю, так ли стройны ножки Елизаветы-Марии фон Нальц…
Взяв с полки щетку и жестянку зубного порошка, я избавился от неприятного привкуса во рту, прямо в ванной комнате оделся и вернулся к наводившему в спальне порядок дворецкому уже при полном параде.
И тогда я позволил страху захлестнуть себя с головой, полностью заполонить сознание и воскресить скрытые там фобии.
К счастью, на заднем дворе темень была уже не столь беспросветной, поэтому отыскать дверь черного хода удалось, минуя разбросанный тут и там хлам и строительный мусор.
– Чтоб иудей привлек рабочих со стороны? – фыркнул я, наполняя стакан из выставленного на стол кувшина с лимонадом. – Да его потом заклюют! Нет, думаю, этот иудей не из общины.